и не наш мир, но наша вселенная в относительной безопасности, — наконец произнесла Ласка.

Я взял банку с ядом, убрал ее в инвентарь, подошел к самцу, которого убила Ласка, поставил новую банку и нажал на железу. Тут же по клыку медленно, словно это кисель или клей, потекла мутная жидкость. Срываясь с него тонкой струей, она стала наполнять банку.

— Это верно. Надо будет потом рассказать Шестерне обо всем, что узнали. Если прямой серьезной угрозы захвата Хаосом нашего мира нет, то значит, и готовящуюся войну с корпоратами можно приостановить. Или вести ее дольше и другими методами. Не спешить все решить одним кровавым ударом. Ведь после такого удара и правда воцарится хаос временного безвластия — мэры не сразу смогут перехватить всю власть в супергородах в свои руки. Ведь у корпоратов есть и другие руководители, есть нижние чины, что попытаются взять власть, либо во всей суперкорпорации своего города, либо в ее части, и в инфопространстве будет хаос. А если у нас есть время на подготовку, то так даже лучше.

Девушка кивнула, а я тем временем подставил другую банку.

— Выходит, хаос — это то, что уничтожает магию, сжигает ее всю? — внезапно спросила Ласка.

— Да, — ответил я уже слегка растерянно, пытаясь понять, к чему она клонит.

— Так получается, что в нашем мире нет маны.

— Верно, иначе она бы горела, были бы маги и магия, а также можно было бы выращивать кристаллы хаоса и прочее.

— Да уж, — усмехнулась Ласка, а затем, хихикнув, пошутила. — Может, наш мир хаосу и не нужно покорять, потому что он и так похож на мир, покоренный хаосом давным-давно, что в итоге выжег всю магию.

Я хмыкнул. Мы посмотрели друг на друга. Мы оба понимали, что это шутка, что вроде бы смешно, но почему-то наши улыбки стали какими-то вымученными, на душе стало тяжело и холодно, будто придавили ледяным булыжником.

И все потому, что эта шутка, совсем может быть вовсе и не шуткой. Не зря же Феистол уточнил — что пламя хаоса может использовать только хаос.

* * *

Пауки валятся один за другим, мы с Лаской выглядим как некие ангелы отмщения, правда крупных пауков, начиная с уровня собаки — больше не видели, максимум только размером с голубей или ворон. Конечно, для нашего мира и такой паучище считается гигантским, но в реалиях разлома — это что-то мелкое, типа муравья. А для нас с Лаской так и вообще он не представляет проблем. Благодаря высокоуровневой броне — мы просто не получим урона от укуса, даже если он будет произведен в незащищенную часть. Броня в мире разлома действует не так как в нашем. И если нагрудник дает 40 брони, то даже если удар придется в голову или ногу, а урон будет в районе этих 40, то получивший удар — урона не получит.

Два раза нам попались норы с паутиной вокруг — места проживания самцов арахнатов. Как раз те, в которых жили прибежавшие к нам. Вообще, я так понял, что арахнат живет в своей паутине и старается не покидать ее пределов, но при этом сами арахнаты, в отличие от пауков нашего мира, очень социальны и соседние паутины для арахната тоже считаются своими. Так что взрыв снаряда базуки и привлек столько арахнатов потому, что они посчитали это нападением не столько на соседей, сколько на себя лично. Поэтому вся паутина в лесу воспринимается каждой особью — как своя. Более того, они плотно взаимодействуют друг с другом, хотя, наверное, это в силу того, что биологически являются семьей, будь тут другой арахнат — неизвестно, как себя повели бы местные.

Я проверил каждую нору и убедился, что они пусты, но на всякий случай все же бросил в них по огненному шару, чтобы прибить, если туда кто-то заполз.

Благодаря карте и чипу, отмечающему, где мы были, а также убитых врагов, мы не только не заблудились, но и эффективно зачищаем округу — нельзя оставить в живых ни одного паука, иначе через какое-то время они тут вновь расплодятся.

— Там еще одна нора с самцом, — внезапно произнесла Ласка.

Я выглянул из-за ее плеча. Впереди паутина, что оплела деревья, создав такую своеобразную ограду, в центре которой нити паутины сходятся в нору.

— Ладно, я тогда разберусь с ним.

Вместо зажигательного заряда, я решил использовать обычный — его хватит на самца, а вот для самки лучше приберечь зажигательные. У меня их осталось четыре, а у Ласки пять.

Сначала, осторожно подлетев, убедился, что паук там, после чего выстрелил. Ядро влетело внутрь, раздался тяжелый грохот, комья вместе с дымом земли взлетели в воздух. Земля затряслась, задрожали деревья, нервно шелестя листьями, часть из которых опала.

Самец арахната убит.

Получено: 77 625 000 опыта, 100 000 зен.

Внимание, вы получили новый уровень.

+2 очка характеристик.

Всего 6 свободных очков характеристик.

— Я получила уровень, — произнесла Ласка, оглядываясь и вслушиваясь, не бегут ли к нам еще пауки.

— Я тоже.

Подумав, я все же распределил по два в ловкость и телосложения. Теперь базовая ловкость и базовое телосложение у меня по 15, плюс еще 5 от предметов. Два очка оставил нераспределенными. Апну 60, тогда и подумаю, что и как делать.

Теперь из-за увеличения ловкости мой шанс критического урона составляет 40%, как и модификатор уклонения. Возможно, это неправильно записано, так как шанс критического урона на самом деле не 40% — это тоже модификатор. У всех персонажей изначальный шанс крита и уклонения — 5%. А вот эти 5% уже и увеличиваются на процент модификатора. Учитывая, что у меня он 40%, то получается, что шанс уклониться или нанести критический урон равен 7%. Понятно, что у Ласки ловкости на порядок выше, но даже так, если ее модификатор равен 400%, то реальный шанс критического